2.
Это 28-ое. Над Волгой стоят облака.
Некурящий отец у соседа стрельнул папиросу.
И лежат их две тени на бочке, на куче песка.
И едва шевелит своей кроною ясень белесый.
Это 28-ое. С утра объявили Указ:
«Немцев выслать. Они все – предатели.
В спину ударят ..
Только смену белья ..
И к вокзалу в указанный час».
Это август палящий. И сумерки свежесть не дарят
Что твои - собрались?
Подпоясаться – много ли дел?
У меня-то вон трое ..А младший двухмесячный вовсе.
Потому военком в добровольцы нас брать не хотел,
Что Указ сочиняли.
Теперь – хоть к расстрелу готовься.
С нами ясно: на зоны.. А Вилька с Карлушкой? Они?
Из-под Бреста, где служат , сам помнишь –
Нам слали приветы ..
(Да о чем ты, отец? И архив это не сохранит!
И Смирнов никакой никогда не напишет про это!)
Ты попробуй пока хоть разок папиросой пыхнуть ..
Мать уложит детишек, помолится – утром в дорогу.
Но и сад свой прощально не дали до сердца вдохнуть:
Глянь-ка – Мойша-портной припадает на левую ногу.
- Слышал, гонят вас завтра ..
- Ну. гонят.. А ты-то причем?
- Да хочу застолбить твой диванчик и библиотеку..
- Вон! Уедем – бери с потрохами хоть мебель, хоть дом.
- А пока – пропади! Не сдержусь, измочалю, калека..
.. Бросил житель Кремля свою трубку на карту страны.
Разломал папиросу. Взял трубку опять, а под нею –
- нет на карте республики! Даже следы не видны! –
Воплотили уже дорогого владыки идею ..