Немного поверий и мифологии

В Британской мифологии Бузинная матушка —дух-хранитель бузины, нещадно мстящий за порчу своего дерева без спроса. В скандинавской и германской мифологии бузина считалась обиталищем Старейшей Матери, у которой необходимо было спрашивать разрешения, прежде чем срубить сучья или спилить само дерево. Датские лесорубы перед рубкой бузины говорили: «Хильдемоер, Хильдемоер, позволь срубить твои ветви».

Рассказывают множество историй о несчастьях, постигших людей, которые осмелились срубить священный колючий кустарник. Если колыбель была сделана из древесины бузины, "Госпожа Бузина" могла навредить или похитить младенца. Из бyзины запpещалось делать детские игpyшки, иначе y детей болела бы голова. Уснувший под бузиной человек видел во сне царство мертвых Хель. Существовало поверье, будто в бузину превращаются ведьмы и, если срубить ветку, дерево будет кровоточить. В Линкольшире верили: сжечь бузину – значит привести дьявола в дом.

В польских и yкpаинских поверьях бyзинy запpещалось ломать, выкоpчевывать, так как это могло пpивести к смеpти человека, несчастьям и pазличным болезням, а также падежy скота. Считалось, что там где выломан кyст бyзины - никогда ничего не выpастет. Известны истоpии о том, как человек не мог найти доpогy, блyждая вокpyг бyзинового кyста.

Крестьянин, попытавшийся срубить ветку священной бузины, нависавшую над священным колодцем, накликал беду на свою голову. Он сделал три попытки; дважды останавливался, потому что ему чудилось, будто горит его дом, но убеждался, что это лишь наваждение. В третий раз он решил не поддаваться, срубил ветку и понёс её домой, но тут обнаружил на месте своей хижины пепелище. Этот крестьянин пренебрёг предостережением.

(Wood-Martin W. Traces of the Elder Faiths of Ireland. 2 vols. London, 1902)

Услышав однажды, что заболел ребенок в доме, соседнем с моим, я отправился посмотреть, в чем дело. Ребенок выглядел вполне здоровым, и я сказал об этом, но его мать объяснила мне:

— Да все это из-за тупой башки мово мужика! Вон чо вышло: полозье у колыбельки поломалось, дак он додумалси, вырезал новое из бузины, а у Бузинной-то госпожи спроситься забыл! Ну, и нате вам, она разозлилась, пришла, да как щипанула малого, что он аж с лица почернел. Тут уж я подскочила, выкинула полозье, вставила липовое, и теперь малой ничо, поправилси.

Это было для меня новостью, и я решил расследовать эту историю. Вернувшись домой, я отправился прямо на двор, где старый Джонни Холмс рубил хворост. Улучив минутку, я подбросил ему пучок веток бузины и спросил:

— Ну, ты-то этого не испугаешься, верно?

— Понятно, не испугаемси, — отвечал он, — Чего их пугаться, когда они уже сушины. А вот если бы зеленка была, я б не стал. Сперва спросился бы у Старухи, как положено.

— А как положено?

— Да все просто: говоришь «Старуха, старуха, дай мне свово дерева, а я тебе свово дам, когда деревом вырасту».

(Сельский фольклор, выпуск V: Линкольншир, собрано Элизой Гатч и Мейбл Пикок, 1908 год)