Мой иллюстратор Игорь Ильинский. Часть первая. Статья в «Юном художнике».

В этом блоге я хочу показать одну из статей в журнале «Юный художник», которая вдохновила меня на долгие годы.

Благодаря то-ли слухам, то-ли моему неумению слушать и слышать, а также природной бестолковости, я долго считал, что после смерти, авторитетного для меня иллюстратора, Игоря Александровича Ильинского, мастерская его сгорела и исчезли все его работы в подлинниках.

Вчера, 28 марта 2013 года, я узнал от невестки и сына художника, что, никакого пожара не было, все работы в целости и сохранности и ЖДУТ СВОЕГО ИЗДАТЕЛЯ.

Моя любовь к творчеству Игоря Александровича началась со статьи В. Шумакова в «Юном художнике» (1985 год, апрельский номер).

Я понял, что вот такое рисование очень близко мне. Вдохновившись творчеством Игоря Ильинского, тогда же, на летних каникулах 1985 года, я проиллюстрировал ни больше ни меньше — «Дон Кихота» Сервантеса.))) Благо родители тогда кормили.

Для меня эта статья по сей день является руководством тому, как надо работать на иллюстрированием книги.

НОВЫЕ ИЛЛЮСТРАЦИИ К «РОБИНЗОНУ»

(«Юный художник» 1985 год, № 4, стр. 18–21).

Знаменитому «Робинзону» Даниэля Дефо, любимой всеми от мала до велика бессмертной книге английского писателя-романиста, уже более 250 лет. Нет, наверное, человека в нашей стране, который бы не зачитывался «необыкновенными и удивительными приключениями Робинзона Крузо, моряка из Йорка, прожившего двадцать восемь лет в полном одиночестве на необитаемом острове у берегов Америки, близ устья великой реки Ориноко, куда он был выброшен кораблекрушением, во время которого весь экипаж корабля, кроме него, погиб, с изложением его неожиданного освобождения пиратами, написанными им самим». Книга с таким пространным названием издавалась в Советском Союзе 178 раз общим тиражом около 9,5 миллиона экземпляров на 38 языках. В 1936 году ее иллюстрировал наш замечательный мастер Д. Н. Кардовский.

Сколько еще художников работало над произведением Даниэля Дефо! Но более всего известен «Робинзон» с картинками французского художника Жана Гранвиля, выполненными в 40-х годах прошлого столетия. Изящные, отмеченные романтической взволнованностью, работы Гранвиля стали неизменным спутником этой книги. Невозможно, кажется, и представить порознь имена — Дефо, Робинзон и Г ранвиль.

И все же очередной «Робинзон», выпуск которого готовится сейчас в Детгизе, совсем новый. Иллюстрации к нему сделал И. А. Ильинский, создавший рисунки к 150 книгам — Ф. Купера, Майн Рида, М. Твена, Р. Стивенсона, А. Гайдара, Л. Кассиля и многих-многих других писателей. Игорь Александрович — один из первых выпускников МСХШ, в этом месяце ему исполняется 60 лет. Он не только иллюстрировал «Робинзона»: многократное чтение, изучение текста (а художнику понадобилось прочесть книгу не один десяток раз!), продумывание буквально каждой фразы позволили ему обнаружить ряд несоответствий, мелких автореких ошибок и неточностей способствовать их устранению.

Главное же — художник попытался создать заново изобразительный пересказ «Робинзона». Задача, стоящая перед каждым, кто берется иллюстрировать классику. Но Ильинский постарался увидеть то далекое время с точки зрения наших сегодняшних познаний истории, этнографии и приводы, представлений о материальной культуре и образе жизни современников Робинзона Крузо. Ведь мы сегодня знаем об этой эпохе больше Гранвиля, который создавал рисунки, практически, полагаясь лишь на свое богатое воображение. Ильинскому же пришлось работать в архивах, музеях, библиотеках, штудировать научные труды. Его рисунки построены на сопоставлении достоверных деталей, слившихся в целостную картину, для художника каждая «частность» поэтична и познавательна. И не только внешние черты облика героев, но и саму изобразительную манеру, Ильинский взял у века семнадцатого. В этом привлекающая новизна, «изюминка» его работы над «Робинзоном». Он как бы приблизил гуманистические идеи того времени к нашим дням, постарался в художественном решении темы продолжить традиции высокого реализма старых мастеров. Он щедро делится с читателем всем, что узнал и прочувствовал за время работы над книгой.

Возьмем, к примеру, английский корабль конца XVI — начала XVII века. Посмотрите на рисунки: вот Робинзон на палубе с приятелем — отправляется в свое первое плаванье; вот он на плоту — на фоне выброшенного на мель корабля; матрос у корабельной пушки; схватка с пиратами в капитанской каюте. Все просто и естественно, ничего, казалось бы, сложного. Будто взял и срисовал художник происходящее с натуры. Но сколько за каждой подробностью, даже мелкой деталью работы, поиска, набросков, эскизов! Ведь одно дело нарисовать общий вид старинного корабля (такое изображение можно найти в альбомах, книгах, на картинах). И совсем иное дело — по- казать обстановку на самом судне, привести читателя на палубу, в каюту, к орудийному порту.

- Пришлось заняться изучением устройства судов, рангоута и такелажа, парусной оснастки, вооружения, — рассказывает Игорь Александрович. — Огромную помощь, как всегда, оказали книги (перед началом прочитываю все, что доступно по данной теме). Особенно одна из них — интереснейшая и подробнейшая «Энциклопедия судомоделизма» О. Курти изданная в Милане и переведенная на русский язык. Там я нашел практически все, что меня интересовало, до мельчайших подробностей. И без такой книги не смог бы, конечно, сделать целый ряд рисунков. Ну что, казалось бы, особенного — нарисовать корабельную пушку? А был вынужден знакомиться с орудийным делом того времени, чтобы понять конструкцию лафета, крепления к нему самого орудия, уяснить назначение орудийного такелажа — различных канатов, которые служат для наводки, крепления к борту, задерживают пушку после выстрела при откате. Сложность возникла даже с флагом: оказывается, периодически менялись и его внешний вид, и местоположение на судне. Поэтому, чтобы не ошибиться, надо было основательно поработать в Исто- рической библиотеке

Полной неожиданностью для художника было, например, то обстоятельство, что кормовые палубные надстройки делались не горизонтально, а под углом, с наклоном к середине судна, как сцена в театре. Да и сама палуба была, оказывается, несколько выпуклой формы, чтобы на ней не задерживалась вода, если захлестнет волной. А баркас, на котором Робинзон с мальчиком Ксури бегут из маврского плена? Его тоже надо было изобразить таким, каким он был на самом деле. Значит, новые поиски. А попробуйте «посадить» корабль на мель? Вот он весь вздыбился, корма поднялась над водой. И художник опять ищет, разбирается в конструкции руля, которая тоже менялась, и надо было выбрать именно ту, единственную, а не какую-либо другую. Огнестрельное и холодное оружие предметы быта, одежду того времени — все это необходимо увидеть своими глазами, показать так, чтобы любознательный читатель не только путешествовал с Робинзоном, сопереживал ему в радостях и трудностях, но с головой окунулся бы в изображаемую эпоху. И ни одна мелочь, ни одно обстоятельство не вызвали бы у него сомнений в их подлинности.

То же касается и внешнего облика персонажей книги. Чтобы изобразить Пятницу, например, художнику пришлось углубиться в этнографию. Зная, что остров, на котором жил Робинзон, расположен недалеко от устья реки Ориноко и что Пятница попал туда с материка, можно сделать вывод: он — береговой житель. Обитали в этих местах индейцы племени карибов, представители совершенно определенного антропологического типа, причем совсем не такие, как у Гранвиля. Это были симпатичные темнокожие люди, отнюдь не кровожадные, со своеобразной прической, почти не носившие украшений. Интересно, что созданный художником образ друга Робинзона совпадает с описанием Дефо: Пятница у него очень милый молодой человек с приятными чертами лица.

Вспомните гранвилевского Робинзона: невысокого роста, горбоносый, мало похожий, в общем то, на англичанина. А как нашел образ своего Робинзона Ильинский?

- Здесь необходимо обладать чувством эпохи,- отвечает художник. — Смотришь порой иллюстрации к какой-нибудь книге: люди вроде бы как люди, глаза и нос на месте, одеты по той моде, а все же они совсем из другого времени. Не знаю, насколько удался мне образ Робинзона, но искал я его у разных художников, современников Дефо: У. Хогарта, Б.-Э. Мурильо, Д. Веласкеса, Ван Дейка, Д. Тенирса, многих других. Попытался понять, представить себе облик человека того времени и на этой основе создать собирательный образ героя книги.

Кстати сказать, примером того, что Ильинскому свойственно это самое чутье эпохи, служит такой забавный эпизод. Как-то художник развешивал свои работы для выставки в Центральной республиканской детской библиотеке. Подошел один из сотрудников, посмотрел рисунки и говорит:

• А что это вы делаете? Ведь это прижизненные иллюстрации к Майн Риду! Какое вы имеете к ним отношение?
• Спасибо, — ответил художник. — Ваши слова — большая похвала. Потому что все рисунки сделаны мной ровно через сто лет после выхода в свет романов Майн Рида.

Невозможно, наверное, перечислить трудности, с которыми столкнулся Ильинский в работе над «Робинзоном». Несколько месяцев трудился он, например, только над макетом книги, согласно которому иллюстрации должны были строго сопутствовать тексту. К. И. Чуковский при пересказе «Робинзона» для детей разбил повествование на множество глав, иногда совсем небольших. В результате от целого ряда рисунков, интересных тем, которые еще более обогатили бы изобразительный ряд, художник был вынужден отказаться. Потому что на иную страничку компактного, насыщенного событиями текста можно было сделать даже не одну — несколько иллюстраций. Очень хотелось, к примеру, изобразить сцену нападения мавров на корабль — с абордажем, борьбой, динамичную и захватывающую.

Еще одна трудность: не часто встречается книга, герой которой на протяжении почти всего повествования находился бы в одиночестве, как Робинзон. Вот он, юноша, попал на остров, обрастает бородой, взрослеет, идут годы, изношены платье и обувь, вот он в одеждах из козьих шкур, стареет. И большинство композиций в книге — однофигурные, которые сделать очень трудно. Они не должны быть однообразными или монотонными. Поэтому в каждой следующей картинке необходима встреча с чем-то иным. Мы видим все новые результаты труда Робинзона — жилище, изгородь, лодку, глиняную посуду, выращенный им хлеб, кожаную одежду. Да и сам он постоянно меняется, оставаясь при этом узнаваемым.

Как утверждает художник, ему легче и лучше удаются многофигурные композиции. Он умеет компоновать таким образом, чтобы группа в целом и каждый персонаж в отдельности хорошо воспринимались, чтобы их движения пластически сочетались, переходили одно в другое. Это прекрасно видно в иллюстрации, изображающей схватку с пиратами в капитанской каюте. Художник режиссирует мизансцену, десятки раз прочитывая одно и то же место, чтобы понять как поведет себя персонаж в этом случае, какой сделает жест, поворот, какое у него будет выражение лица. Напряжение сюжета, острая динамичность боя передаются зрителю. Такое владение мизансценой, умение интересно разыграть, решить сложную композиционную ситуацию пришло к Игорю Александровичу с ученической поры во ВГИКе. Кроме общих для всех художественных вузов дисциплин, он изучал режиссуру, операторское искусство. Даже принимал участие в создании фильма «Молодая гвардия» в 1948 году. Все это и дало ему возможность верно чувствовать мизансцену, характер и поведение своих героев.

Любовь к жизни, энергия, храбрость и воля, умение противостоять трудностям, неиссякаемое трудолюбие Робинзона близки и понятны каждому, кто читал эту книгу. С ней не расставался Л. Н. Толстой: простая трудовая жизнь человека — вот что привлекало великого писателя. Необычайно высоко произведение Дефо ценил Ж.-Ж. Руссо — французский философ-просветитель. «Нам действительно необходимы книги, — писал он, — и вот существует одна, которая составляет, по моему мнению, самый замечательный трактат о воспитании. Что же это за чудесное сочинение? „Робинзон Крузо“. Эта книга будет первая, которую прочтет мой сын; она долго будет составлять всю его библиотеку и всегда займет самое почетное в ней место… И пока у нас сохранится чувство изящного, до тех пор эта книга будет самым любимым нашим чтением».

Итак, скоро многие из вас, ребята, познакомятся с превосходно оформленной И. А. Ильинским книжкой — новым старым «Робинзоном». Вспомните тогда, с каким уважением взяли вы ее в руки, как внимательно стали рассматривать картинки, бережно перелистывая страницы. Ее снова захочется читать, вглядываться в иллюстрации. И вот здесь-то задумайтесь: какой колоссальный труд за всем этим, за каждым рисунком! Ведь даже декоративные композиции на форзацах выполнены художником с использованием подлинных английских и голландских мореходных карт середины XVII века. Такую книгу вряд ли станешь листать в городском транспорте или за завтраком. Хорошо, со вкусом, любовью и знанием материала сделанная книга — это подлинное произведение искусства. Она требует особенного к себе отношения — несуетного, вдумчивого, углубленного. Она — учитель и воспитатель. Чтение подобных изданий, культура общения с книжной иллюстрацией непременно приведут вас к более полному пониманию изобразительного искусства в целом.

В. ШУМКОВ