Когда начинается, ты никогда не замечаешь, маленькие огоньки в темноте: Денис, Таня, Белла. Не то, чтобы заблудились в лесу, пройдя чего-то там до половины, нет, просто в сгустившихся сумерках тропинку, по которой мы шли до этого, увидеть уже было никакой возможности.

Непрерывный шелест и трепетание листьев на верхушках деревьев, а здесь, внизу, — странная тишина, звери как будто ушли куда-то. Душно, тропически. И звёзды, мелькающие в листве над головой слишком крупные, чтобы быть настоящими. Где это мы, интересно, в чьём-то воспоминании?

Костёр, который я разжёг, больше дымит, чем светит. Мы и хотели бы уснуть, возможно мы и спим уже, лёжа по сторонам костра с открытыми глазами, пока ночь, шелестя погремушкой на хвосте, проползает мимо. Наверху в набедренных повязках из листьев звёзды исполняют крадущийся танец охотника. Белла, может ты его знаешь?

Мне этот четвёртый у нашего костра незнаком, и шкура у него на плечах странная, какая-то лиса-медведь, зверь не может быть настолько большим и с шерстью настолько густой и пышной. Из-за её размеров наш ночной гость походит на маленького мальчика, играющего в охотников, пока родителей нет дома, морда закрывает лицо капюшоном, хвост волочится по земле.

Садится к костру, будто не замечая нас, и под утро незаметно исчезает, оставив на земле вместо сердца кусок бирюзы размером с кулак. Мы же ещё лежим некоторое время, слушая пение просыпающихся птиц, пока утренний холод не начинает кусать за бока, заставляя нас встать, смеясь и охая, начать разминать затёкшие члены и собирать раскиданные вещи, чтобы продолжить двигаться по едва заметной тропинке в сторону моря и гор.