Общий тон или метод Н. Крымова.

Известный советский художник-пейзажист, педагог. В 1920-е гг. разработал теорию изменения тона для передачи в живописи состояний природы, сыгравшую положительную роль в развитии пейзажной живописи.

КРЫМОВ Николай Петрович
(1884—1958)

Отрывки из книги «Н. П. Крымов - Художник и педагог».
М., 1960.

О Левитане


...Начиная с первых годов моей самостоятельной творческой жизни, меня поражало в Левитане его необычайно тонкое зрение, умение передавать моменты дня и характер русской природы. Но особенно сильно увлек меня Левитан с первых годов революции, когда я настойчиво стал отыскивать законы реалистического изображения природы в живописи.
Тогда-то, работая в Звенигороде, я стал часто задумываться над творчеством Левитана и долго не мог понять, почему, каким образом Левитан широким мазком свободно, убедительно и совершенно материально умел изображать траву, избы, деревья и небо. Отделывая все цветочки, все детали пейзажа, я все-таки не мог никак достичь верной передачи этой материальности разных элементов природы.
Мучительно отыскивая решение этой задачи, я постепенно стал приближаться к истине. Так, однажды, работая над пейзажем в серый день, я пересветлил общий тон этюда, и как потом ни старался точно передать детали пейзажа, у меня ничего не выходило. Тут я понял, что ошибка заключается в неверно взятом общем тоне.
Тоном в живописи я называю степень светосилы цвета, а общим тоном — общее потемнение или посветление природы в соответствующие моменты дня (так, общий тон сумерек темнее тона дня). Живопись — это передача видимого материала тоном плюс цвет. И действительно, проверяя это положение на лучших произведениях русской и иностранной живописи, я убедился, что там, где художником правильно найден общий тон картины, там предметы, земля, небо — все живет подлинной полнокровной жизнью. Когда найден правильный общий тон, художнику уже значительно легче писать все детали. Он уже не так может заботиться об отделке, наоборот, достаточно иной раз одного верного пятна, чтобы изображение стало восприниматься как реальный предмет.
Пейзажи Левитана тем и замечательны, что при чрезвычайно широком письме и свободе его техники они удивительно материальны, воздушны и правдивы.
Ощущение общего тона картины у Левитана появилось не сразу. В ранних работах Левитана его еще нет. Я думаю, что живое восприятие природы внушал ему не Саврасов, как это обычно говорят (Саврасов сам часто не схватывал общего то на), а скорее всего Чистяков. Почти все лучшие ученики Чистякова— Репин, Серов, Врубель — прекрасно чувствовали общий тон в природе.
Левитан придавал также большое значение рисунку. В своих этюдах Исаак Ильич рисовал сначала тушью контуры пейзажа, стремясь к предельной точности. Левитан знал и часто говорил, что от изменения контура изменяется и тон предмета. Вот по чему в его работах так редко можно встретить ошибки в рисунке, наоборот, они поражают нас точностью форм, правильностью перспективы, верностью пространственного решения.
Отыскав основной закон реалистического изображения в природе, я начал думать о методах передачи общего тона в картине. Это, однако, оказалось очень трудным, так как нельзя было найти первоосновного, так сказать, постоянного, не изменяющегося от окружающих условий живописного элемента, своего рода камертона в живописи, сравнивая с которым можно было бы определить силу тона каждого данного предмета в природе.

Однако я писал вечерний пейзаж. Раздумывая об этом «камертоне», я закурил и случайно, совершенно машинально поднял руку с горящей спичкой на уровень глаз. Направив спичку на яркое закатное небо, я увидел, что закат по отношению к огню спички стал казаться более темным. Тогда я стал искать, с каким же предметом природы может вообще слиться огонь спички. Оказалось, что он сливается с белой стеной, освещенной солнцем. Найденный мной «камертон» позволил мне, посредством сравнения его с предметом природы, увидеть все разнообразие тонов и убедиться, что все тона вечера в общем темнее то нов солнечного дня. Отсюда родилось у меня понятие об общем тоне.
В своей педагогической работе я стараюсь привить ученикам это острое восприятие тона, так как знаю, что человек труднее воспринимает тон предмета, чем цвет. Чтобы убедить учеников, я часто предлагаю им очень простую задачу: определить цветовую и тональную разницу двух цветовых точек. Что касается цвета, то он определяется сразу и единогласно, но по поводу тона я получаю всегда чрезвычайно путаные и сбивчивые ответы.
Левитан в своих работах очень точно, может быть, и сознательно, зная этот закон, передавал общий тон в природе, что и давало ему возможность с необычайной правдивостью изображать моменты дня. Все его картины столь разнообразны по общему тону, что мы сразу видим, какой именно день и какой момент дня изображен художником.


О живописи

...Это было в Звенигороде. Однажды в солнечный день я пошел писать заинтересовавший меня мотив. В поле, около дороги, стоял белый дом с примыкающей к нему группой деревьев. Освещенный дом был необыкновенно светел. Чтобы написать его, я употребил почти чистые белила, к которым очень немного примешал желтой краски, боясь загрязнить этот сделавшийся желтоватым от солнечных лучей цвет дома. Потом соответственно я написал и весь остальной пейзаж — дорогу, деревья, светлое зеленое поле и голубое небо. Следующий день был пасмурным. Я решил сделать новый этюд того же мотива. Когда я пришел на место, то увидел, что мой дом светится белым пятном на фоне всего пейзажа. Чтобы передать его цвет, я употребил чистые белила. Затем соответственно написал весь остальной пейзаж. На другой день этот же мотив я написал вечером, при за кате солнца. Дом горел ослепительным оранжевым пятном на фоне пейзажа. Чтобы передать его, я взял почти чистые белила, осторожно, опять-таки из боязни перетемнить, примешав к ним очень немного оранжевой краски. Но когда я поставил все три этюда рядом, то увидел, что в серый день дом вышел светлее, чем в солнечный, а в вечернем пейзаже дом написан тоном, равным тону дневного. Для меня стала явной ложь такого живо писания. ...

Репин и особенно Суриков часто в своих картинах писали горящие свечи, так как они помогают им наиболее точно передать тона предметов и находить общий тон. Чтобы убедиться в том, насколько верно почувствовали лучшие русские живописцы общий тон, следует пройтись по залам Третьяковской галереи, прикладывая листочек белой бумаги к светлым местам их произведений. Все это говорит о том, что при определении художественного качества живописных работ в первую очередь необходимо обращать внимание на верность общего тона, на общую правдивость и точность передачи природы.