ВИКТОРИЯ

Вячеслав Люлько

ОБЛАКА БЕЗВОДНЫЕ

Легенда о юности иллюстратора последних лет Союза

 

ДОЖДЬ В ПОДАРОК

Орск. 1980.

Журавлёв на велосипеде заезжает к деду Васи.

В юности тот любил девушку из соседнего Новотроицка. Не сложилось. Отказалась ждать из армии, замуж вышла. А Баба Настя ждала деда Васю. Похоронили в прошлом году.

Дед находит в справочнике телефон своей любви юности. Беседуют. Рассказывает, что год, как овдовел. Та тоже одна. Вернее, с внучкой. Сына с невесткой откомандировали на Кубу. Приглашает в гости.

Рано утром Лёня с дедом едут на автобусе в Новотроицк. Всю неделю солнце плавило асфальт. У заднего окна автобуса Лёня замечает облако. Быстро растёт. Туча догоняет автобус. Новотроицк и Орск купаются в дожде. Две радуги объединяют города.

– Это мы привезли дождь! – радуется дед Вася.

– И торт с розами! – восклицает отрок.

Внучка Вика – первоклашка. Волнистые волосы шоколадного оттенка. Симпатичная. Но хроменькая. Ей недавно вставили спицу в набедренную кость ноги. Предстоит ещё операция.

Журавлёв придумывает игры. Интересно проводят время. Вечером девочка просит бабушку оставить гостей ночевать. Та отвечает, что нет спальных мест в однокомнатной квартире.

– Тогда пусть завтра приезжают!

И это невозможно.

– Ну, тогда в следующее воскресенье!

Журавлёв обещает, что в следующее воскресенье обязательно приедет.

Вика счастлива.

Как он двенадцатилетний пацан будет ездить к восьмилетней девчонке? Мало у него своих дел? Зря так старался веселить! Вот влип!

На неделе Лёня ест дикие сливы на рыбалке и заболевает дизентерией. Из больницы выйдет только осенью.

Дед Вася так и не женится на той бабушке. Рассказывает, что Вика ждала Лёню и от того щемит его сердце.

 

ДОЧЬ МАЙОРА

Москва. 1989.

Журавлёв с лейтенантом Брусникиным входят в кабинет начальника контрразведки. Полковник кладет на стол фотографию. Впечатляют длинные волнистые волосы девушки.

– Виктория Серпухова. Дочь сотрудника из первого главного управления. Сегодня подала документы в полиграфический институт на редакционно-издательский факультет. Проверяем её отца, генерала внешней разведки Серпухова Бориса Глебовича. Стажировался в США. Стремительный карьерный рост вызывает подозрение. Имеет сильного покровителя в ЦК Политбюро. Работать следует быстро. Хорошо бы Журавлёву подружится с девушкой.

Полковник подписывает приказ о демобилизации ефрейтора погранвойск. Брусникин надеется, что тот останется в клубе им. Дзержинского на должности вольнонаёмного. Как он оформил последнюю VIII Конференцию войск КГБ! Когда ещё занесёт такого срочника? Для оперативной работы Журавлёв непригоден. Рассеянный, эмоциональный, слишком заметный. Рост 190, броская внешность. А вот в отделе «Медовая ловушка», по большей части укомплектованном несостоявшимися актёрами, найдётся место для творческой личности.

Журавлёв проставляется. В буфете берет эклеры с шампанским.

Брусник незаметен, как моль на некрашеном потолке подъезда. Выпускник военно-политического училища, к своему несчастью хорошо рисует. По этой причине числится оформителем клуба имени Дзержинского. А руки чешутся ловить предателей Родины. Запустить крысу к крысе, была его идея.

Журавлёв достаёт граненые стаканы. Лейтенант откупоривает шампанское. За дембель!

– Эх, хорошо бы Вика оказалась беременной. Случай был. В соседнем дворе, на Плющихе, жила девчонка. Гений чистой красоты. У меня, белобрысого, никаких шансов. Поступил, значит, в училище, и вдруг, она стреляет глазищами! Твою дивизию! Вот, думаю, что делает форма курсанта. Раз провожаю, а она не против, чтобы я и зашел. Чмокаю в щёчку, та французским поцелуем отвечает. И на самом интересом месте убегает в туалет. Слышу, рвёт ее. «Э-э, подруга, – думаю, – так не пойдет». И удалился.

– Может, отравилась!

– Вот видно Лёня, что ты с Урала. Беременность – это был недостающий штрих к общей картине.

– Простите, мне показалось, что вы были влюблены.

Лейтенант разливает по второй.

– Слушай, давай на «ты».

Пьют на брудершафт.

– Раз мы с ней поднимаемся по эскалатору. Мужики пялятся. Такая гордость взяла!

– И чего?

– Как там, у Фёдора Михайловича: «Жалость сильнее любви». Добавь она щепотку этой жалости. Плюс – возможность сотворить рыцарский поступок. Мы бы объявили, что ребенок мой. Но начинать с обмана, брат, сквернейшее дело. Потому я ушел по-английски. А тебе бы это помогло. Давай, за успех операции!

Стаканы неполные шампанским издают глухой стук.

…

Столовая полиграфического института.

К столику Журавлёва подходит Виктория Серпухова, с которой познакомился при поступлении на факультет художественно-технического оформления печатной продукции.

– Можешь спрятать меня? Да или нет. Без лишних вопросов.

Журавлев сбит с толку, старается прокачать ситуацию до скрипа извилин.

Девушка достаёт из сумочки ключи.

– Водишь машину?

…

На черной «Волге» едут по Ленинградке: Клин, Тверь, Устюжна. Сосновый бор. Усадебный дом с видом на Малогу. Из сарая выкатывают лодку. Журавлев на вёслах держит курс к песчаному острову, поросшему ивняком. На песке следы птиц. Необитаемый. Девушка стелет покрывало. Под майкой и джинсами белый купальник. Правая нога хранит следы хирургических операций. Песок греет спины через покрывало.  В синеве небесного купола облако сахарной ватой подплывает над рекой и тает. Странное место, находит Журавлёв.

– Чего прячемся? – прерывает молчание.
–  Замуж выдают … за Косыгина.
Леонид смеётся.
– По-твоему, это смешно?
– Прости!
– Ладно, – она переворачивается на живот, – умеешь делать массаж?
Леонид стряхивает песок с ее спины. Зажимает кожу на пояснице. Дёргает. Крик поднимает галок в лесу. 

– Извини.
– Продолжай.
– Тогда, не кричи. Подумают…
– Тут некому думать, кроме медведя в бору, который девушками питается.
– А женщинами?
– Женщин не трогает.

Шоколадный оттенок её волос и облако в сине небе рождают в душе Журавлёва воспоминание хромой первоклассницы из Новотроицка. Рассказывает историю сватовства деда.

Вика поворачивается. Её глаза блестят точно солнечные блики в омуте реки.