КОЛОКОЛЬЧИКОВ и ЗЕМЛЯНИКИНА

Рассказ

Сегодня гулял на свадьбе в московском общежитии педагогического института. Коля Колокольчиков, студент художественно-графического факультета и Женечка Земляникина, девчонка с дефектологического. Интересно у них вышло. Жених родом из Пестово, а невеста с Устюжны. Между городами километров тридцать. Хотя первый – это Велико-Новгородская область, второй – Вологодская. Пестово – лесопромышленный городок, мало чем известный. А вот Устюжна полна историй.  Хотя бы взять «Ревизора» Гоголя. Именно там Хлестаков попал в переплёт. У жителей тех мест есть обычай ездить в Москву и обратно с попутчиками, чтобы бензин те оплачивали. Посвященные знают, машина отправляется в полдень от «Пельменной» на Ленинградке.

Так после окончания летней сессии Коля и Женечка оказались рядом на заднем сиденье «Семёрки». Коробка передач издала скрежет и поплыли за окном Клин, Тверь, леса, поля, деревни. На беду или на счастье у «Жигулёнка» лопнула ось. Пока дошли до посёлка, пока водитель отыскал механика и уговорил трактором пригнать легковушку в ремонтный цех, над полями взошла луна.  Огромная красная лунища.  Жена механика говорит студентам: «Идите на сеновал, постелю там. Все равно до утра не починят».

Угнездились. Сухо, мягко. Лежат, касаясь плечами. Душистое сено хрустко шуршит вологодским соцветьем трав.

– Не думайте, я приставать не стану, – заверил девушку Коля.

– Почему? – удивилась Женечка.

– У меня есть представление о том, какой будет моя жена.

– Я бы послушала.

– Первое. Длинная коса.

– В восьмом классе отрезала. Волосы быстро растут.

– Второе. Мы будем многодетной семьёй.

– У мня тоже есть образ идеального мужчины. Высокий.

– Я метр восемьдесят семь.

– До ста девяносто не рассматриваю варианты. Потом, извини, ты, как швабра, на которую навесили майку с джинсами. Мне нравится, чтобы широкая кость, боярская осанка. Чтобы мылся ежедневно, а не раз в неделю. Пользовался заграничным парфюмом. Ты подмышки бреешь?

Коля покраснел.

– Родить, дай Бог, одного, – говорит Женечка.

– Загад – неугад.

– С моей платиновой спицей в бедре не разгуляешься.

Коля поворачивает голову к девушке и говорит:

– У тебя спица в бедре?

– А что?

– Просто, знал я одну девочку со спицей. Когда это было? А! Окончили транслировать Московскую Олимпиаду по телевизору. Август восьмидесятого. Меня дед воспитывал с восьми лет после гибели родителей. Любил ходить в гости к женщинам, которые хорошо готовят. В тот раз с собой взял. Сели в рейсовый автобус Пестово-Устюжна. Жара страшная стояла. И тут облако за нами увязалось. Когда вышли, пролилось тёплом дождиком.

 «Это мы привезли вам дождь в подарок!» – кричал я от радости. «И розы с тортиком» – смеялся дед.

У той бабушки жила внучка, первоклашка. Как и я сиротка. Нет. Кажется, у неё был отец. В длительной командировке на Кубе. Хроменькая, жалкая. Перенесла операцию на бедро. Предстояла ещё одна. Старался развлекать её. Что в общем-то было не сложно. Вечером она попросила бабушку оставить гостей ночевать. Та ответила, мол, нет лишних спальных мест.

«Тогда пусть завтра приезжают!»

И это невозможно.

«Ну, тогда в следующее воскресенье!»

Пообещал, в следующее воскресенье обязательно быть.

Счастливая девочка махала мне из окна.

«Как я двенадцатилетний пацан будет ездить к восьмилетней девчонке? Мало своих дел? Зря так старался веселить! Вот влип!» – думал я.

На неделе заболел дизентерией. Из больницы вышел глубокой осенью.

Дед рассказывал, девочка ждала. И от того щемило моё сердце.

– Фу, как пафосно!

– Ты не понимаешь.

– Как не понять. Ну вышел ты из больницы в октябре или ноябре, так исполни слово. Я год ждала. Потом устала.

– Ты?

– Похоже, что я.

После свадьбы пошли венчать молодых в Марфа-Мариинскую обитель. Тогда Покровский храм с фресками Нестерова был ещё закрыт. Службы шли в комнате святой княгини Елизаветы Фёдоровны.

Только одели короны жениху и невесте, как по всей Ордынке поплыл колокольный перезвон. Благодать разлилась по всему Замоскворечью.

– Это ты заказал? – спросила Женечка, теперь уже Колокольчикова.

Барон Мюнхгаузен славен тем, что никогда не врёт.

– Еще солнце обещало быть, – заверил Коля.

И тут комната озаряется светом. Солнечные зайчики играют, отражаясь от окладов икон и надраенных подсвечников.

– Многое лето, – поёт хор сестёр милосердия.

И мы, студенты, подпевали, кто как мог.