Глава 5. Рисование по памяти: ваша история как художника

привожу с некоторыми сокращениями главу 5 из книги «Открой в себе художника» Б. Эдвардс

Большинство взрослых людей в своих навыках рисования развиваются ненамного больше того уровня, какого они достигают к девяти-десяти годам. В подавляющем множестве видов умственной и физической деятельности навыки людей по мере их взросления меняются и развиваются, примеры этого — речь, почерк. Однако развитие навыков рисования у большинства людей почему-то прекращается в раннем возрасте. В западной культуре дети рисуют как дети, но большинство взрослых тоже рисуют как дети, какого бы уровня они ни достигли в других сферах деятельности. Рисунки 5.1 и 5.2 иллюстрируют стойкость детских форм в рисунках, недавно выполненных выдающимся молодым ученым, который как раз заканчивает работу над докторской диссертацией в крупнейшем университете. Я наблюдала за тем, как этот человек в течение двадцати минут выполнял свои рисунки, как он рассматривал модель, рисовал, стирал и рисовал снова. Все это время весь его вид выражал беспокойство, он выглядел напряженным и расстроенным. Позже молодой человек сказал мне, что ненавидит свои рисунки, как и само рисование, — ненавидит, и точка!

…

Период кризиса

Для многих людей начало отрочества становится той вехой, когда развитие их навыков рисования резко прекращается. В это время они сталкиваются с художественным кризисом, конфликтом между их все более усложняющимся восприятием внешнего мира и уровнем художественного мастерства, достигнутым ими на тот момент.

У большинства детей в возрасте между девятью и одиннадцатью годами появляется тяга к реалистическому рисованию. Они становятся резко критичными к своим детским рисункам и многократно переделывают рисунки некоторых излюбленных объектов, пытаясь добиться более правдивого изображения.

Вероятно, вы можете вспомнить собственные относящиеся к тому возрасту попытки придать рисуемым предметам ≪правильный вид≫ и то чувство недовольства результатом, которое вы испытывали. Рисунки, которыми вы могли гордиться в более раннем возрасте, вероятно, стали казаться вам безнадежно неправильными и постыдными. Глядя на свои рисунки, вы, скорее всего, говорили, как говорят многие подростки: ≪Это ужасно! У меня нет никакого таланта. Впрочем, мне это никогда особо не нравилось, так что я не буду больше заниматься рисованием≫.

…

Изобразительное искусство в школе

Даже сочувствующие учителя рисования, которых возмущает несправедливая критика детского искусства и которые хотят помочь, опускают руки, сталкиваясь с манерой рисования, которую предпочитают подростки, — со сложными, детализированными сценами, напряженными попытками создать реалистический рисунок, бесконечными повторами излюбленных тем, таких как гоночные машины и тому подобное. Учителя вспоминают захватывающую дух свободу и очарование работ маленьких детей и удивляются тому, что происходит. Они сожалеют по поводу того, что они считают ≪скованностью≫ и ≪отсутствием творчества≫ в студенческих рисунках. Сами дети часто становятся беспощадными критиками собственного творчества.

…

От младенчества до отрочества

Для большинства моих учащихся оказалось очень полезным совершить путешествие во времени, чтобы попробовать понять, как развивались их визуальные образы в рисунках от младенчества до юности. Основательно разобравшись в том, как формировалась система символов, свойственная детским рисункам, учащиеся с большей легкостью выходят из тупика в своем творческом развитии, дабы двинуться вперед и сделать свои навыки ≪взрослыми≫.

Стадия каракулей

Вероятно, выводить линии на бумаге вы начали года в полтора, когда вам впервые дали карандаш или мелок и вы самостоятельно оставили свою метку. Нам трудно представить то чувство удивления, которое переживает ребенок, видя, как из-под острия карандаша появляется черная линия — линия, которой малыш управляет сам. И вы, и я — каждый из нас переживал это. После нерешительного начала вы, вероятно, с удовольствием оставляли свои каракули на каждой доступной поверхности, включая любимые книги ваших родителей и стены комнат. … Одним из основных движений при этом является круговое, вероятно, просто в силу того, каким образом сотрудничают между собой плечо, рука, запястье, кисть и пальцы. Круговое движение является более естественным, чем, например, движения руки, требуемые для изображения квадрата. (Испробуйте оба эти движения на листе бумаги, и вы поймете, что я имею в виду.)

Стадия символов

После нескольких дней или недель рисования каракулей младенцы — да, кажется, и вообще все дети — делают основополагающее для изобразительного искусства открытие: нарисованный символ может обозначать нечто, существующее в окружающем мире. Ребенок рисует кружок, смотрит на него, добавляет две черточки для глаз, указывает пальчиком на рисунок и говорит: ≪мама≫, или ≪папа≫, или ≪это я≫, или ≪это моя собака≫, или что-нибудь в этом роде. Подобным образом все мы переживали присущий только человеческому мышлению скачок в понимании, лежащий в основе всякого изобразительного искусства, начиная с доисторических пещерных рисунков и заканчивая картинами Леонардо, Рембрандта и Пикассо.

С огромным наслаждением малыши рисуют кружки с глазами, ртом и торчащими линиями, представляющими руки и ноги, как показано на рисунке 5.4. Эта симметричная округлая форма является базовым элементом, который характерен для рисунков всех малышей. Круговая форма может применяться для изображения чего угодно: с небольшими видоизменениями эта базовая форма может обозначать человека, кошку, солнце, медузу, слона, крокодила, цветок или микроба. Для вас (когда вы были ребенком) картинка была тем, чем вы ее называли, хотя вы, вероятно, подправляли основную форму тонкими очаровательными деталями, чтобы сделать свой замысел более очевидным.

Примерно к трем с половиной годам жизни малыша образность его искусства становится более сложной, отражая развитие сознания и изменения в восприятии мира. К голове пририсовывается туловище, хотя оно может быть и меньше головы. Руки могут расти все еще прямо из головы, но чаще они появляются из туловища, порой ниже талии. К телу дорисовываются ноги.

К четырем годам дети отчетливо воспринимают детали одежды — на рисунках появляются, например, пуговицы и молнии. На руках и ногах появляются пальцы. Число пальцев на руках и ногах варьируется в зависимости от воображения малыша. Я насчитала однажды тридцать один палец на одной руке, а в другом случае только по одному пальцу на ногах (см. рис. 5.4). Хотя детские рисунки во многом похожи друг на друга, каждый ребенок путем проб и ошибок приходит к какому-то любимому образу, который затем оттачивается путем многократного повторения. Дети рисуют свои любимые образы много раз, запоминая их и с течением времени добавляя новые детали. Полюбившаяся манера рисования различных частей изображения в конечном счете закрепляется в памяти и сохраняет поразительную устойчивость во времени (см. рис. 5.5).

Рисинки-повествования

В возрасте четырех-пяти лет дети начинают с помощью рисунков рассказывать истории и решать свои проблемы, более или менее существенно видоизменяя основные формы, чтобы яснее выразить вкладываемый в них смысл. Например, на рисунке 5.6 юный художник сделал руку, которая держит зонтик, огромной по сравнению с другой рукой, поскольку та рука, что держит зонтик, является важнейшим элементом рисунка.

Другим примером использования рисунка для выражения чувств является семейный портрет, нарисованный застенчивым пятилетним ребенком, который, вероятно, каждый миг своего существования ощущал над собой довлеющее присутствие старшей сестры.

Даже Пикассо едва ли смог бы так точно выразить свои чувства. Выразив свои чувства в рисунке, который придает форму бесформенным эмоциям, ребенок, нарисовавший портрет семейства, возможно, найдет средство более эффективно противостоять нападкам сестры.

Пейзаж

К пяти-шести годам у детей уже сложился набор символов для изображения пейзажа. Опять же методом проб и ошибок дети обычно вырабатывают единичную версию символического пейзажа, которая затем бесконечно повторяется. Может быть, вы припоминаете пейзаж, который рисовали в возрасте пяти-шести лет. Какими были основные компоненты этого пейзажа? В первую очередь, земля и небо. Мысля символами, ребенок знает, что земля находится внизу, а небо вверху. Поэтому земля — это нижний край бумаги, а небо — верхний край, как показано на рисунке 5.7. Если дети работают с цветом, они акцентируют этот момент, закрашивая зеленую полосу вдоль нижнего среза бумаги и голубую — вдоль верхнего.

На большинстве детских пейзажных рисунков обязательно имеется какой-нибудь дом. Попытайтесь вызвать в своем воображении образ дома, который вы когда-то рисовали. Были ли в нем окна? Занавески? Дверь? Что было на двери? Конечно, дверная ручка, иначе как бы вы попали внутрь? Я никогда не видела, чтобы ребенок рисовал дом без дверной ручки.

Попробуйте вспомнить остальные детали вашего пейзажа: солнце (вы обходились краешком солнца или рисовали круг с расходящимися лучами?), облака, дымоход, цветы, деревья (была ли у ваших деревьев ветка, на которую можно повесить качели?), горы (были ли ваши горы подобны перевернутым конусам мороженого?). А что еще? Уходящая вдаль дорога? Забор? Птицы?

Сейчас, прежде чем читать дальше, возьмите лист бумаги и нарисуйте пейзаж, который вы рисовали в детстве. Назовите свой рисунок ≪Воссозданный в памяти детский пейзаж≫. Вы можете вспомнить этот образ с удивительной ясностью как целостное изображение, завершенное в каждой своей части, либо он может восстанавливаться постепенно в процессе рисования.

Рисуя пейзаж, попытайтесь также вспомнить то удовольствие, которое вы, будучи ребенком, испытывали в процессе рисования, удовольствие, с которым вырисовывался каждый символ, и ощущение того, что каждый символ на рисунке занимает свое надлежащее место. Вспомните желание ничего не упустить и чувство завершенности рисунка, когда все символы расставлены по местам.

…

Прежде чем двигаться дальше, давайте на минутку задержимся и посмотрим на детские пейзажи, нарисованные взрослыми по памяти. Прежде всего вы заметите, что эти пейзажи достаточно индивидуальны — каждый имеет свои отличительные особенности. Отметьте также, что в каждом случае композиция — способ расстановки или распределения элементов рисунка в пределах четырех границ — представляется абсолютно правильной в том смысле, что ни один элемент не может быть добавлен или удален без нарушения правдивости целого (см. рис. 5.9). …

Просмотрев примеры, взгляните на собственный рисунок. Обратите внимание на композицию (способ, при помощи которого детали размещены и уравновешены в пределах четырех границ рисунка). Отметьте расстояния как фактор композиции. Попытайтесь охарактеризовать изображение дома, сначала образно, а затем словесно. Закройте один элемент и посмотрите, как это повлияет на композицию. Еще раз вспомните, как вы выполняли рисунок. Вы испытывали чувство уверенности, точно зная, где должна быть расположена каждая деталь? Было ли у вас чувство уверенности, что для каждой детали у вас имеется точный символ, совершенный сам по себе и идеально согласующийся с другими символами? Возможно, вы испытывали то же чувство удовлетворения, которое испытывали ребенком, когда все детали были размещены по местам и картина была завершена.

Стадия сложности

Теперь, подобно призракам из ≪Рождественских повестей≫ Диккенса, мы перенесем вас в несколько более поздний возраст, чтобы вы понаблюдали за собой девятилетним. Может быть, вы припомните некоторые из рисунков, которые выполняли в те годы — в третьем, четвертом, пятом классах.

В этот период дети стремятся в большей мере детализировать свои художества, надеясь тем самым достичь большего реализма, который является их желанной целью. Забота о композиции ослабевает, формы зачастую размещаются на листе как попало. По-видимому, мысли ребенка о том, где располагаются объекты на рисунке, уступают место мыслям о том, как они выглядят, с тщательной их детализацией. В целом, рисунки, выполненные детьми постарше, намного сложнее и в то же время менее убедительны, чем пейзажи раннего детства. Примерно в это же время детские рисунки начинают дифференцироваться по признаку пола, вероятно, под воздействием культурных факторов. Мальчики начинают рисовать автомобили (особенно гоночные); военные сцены с пикирующими бомбардировщиками, подводными лодками, танками и ракетами; образы легендарных героев — бородатых пиратов, викингов вместе с их кораблями, телевизионных звезд, альпинистов и водолазов; выписывают слова печатными буквами, особенно монограммы; порой рисуют некие необычные образы, как, например, глаз, пронзенный кинжалом, в луже крови.

Девочки, тем временем, рисуют более нежные вещи: цветы в вазах, водопады, горы, отраженные в неподвижной глади озер, хорошеньких девочек, бегущих или сидящих на траве, манекенщиц с невероятно длинными ресницами, замысловатыми прическами, осиными талиями, маленькими ступнями и спрятанными за спиной руками, потому что руки ≪трудно рисовать≫.

…

Стадия реализма

В возрасте десяти-одиннадцати лет детская страсть к реализму находится в полном расцвете (см. рис. 5.15 и 5.16). Когда их рисунки не выглядят реалистично, дети часто приходят в уныние и просят учителя помочь. Учитель может сказать: ≪Ты должен посмотреть внимательнее≫, однако это не помогает, потому что ребенок не знает, на что ему более внимательно смотреть. Позвольте мне проиллюстрировать это на примере.

Допустим, десятилетний ребенок хочет нарисовать куб, обычный деревянный кубик. Желая, чтобы рисунок выглядел ≪настоящим≫, ребенок пытается рисовать куб, видимый с угла, что открывает взору две или три грани, а не просто вид спереди, где была бы видна только одна грань и истинная форма куба оказалась бы скрытой.

Чтобы добиться этого, ребенок должен рисовать ≪косоугольные≫ формы такими, как они видятся, то есть точно совпадающими с изображением, которое возникает на сетчатке воспринимающего глаза. Эти формы не квадратные. На самом деле ребенок должен подавить в себе знание того, что куб квадратный, и рисовать формы, которые представляются ≪неправильными≫. Нарисованный куб будет похож на куб только тогда, когда он составлен из ≪косоугольников≫. Иначе говоря, ребенок должен рисовать неквадратные формы, чтобы изобразить квадратный куб. Ребенок должен принять этот парадокс, этот алогичный процесс, противоречащий вербальному, концептуальному знанию.

…

Если вербальное знание реальной формы куба подавляет непосредственное зрительное восприятие учащегося, то результатом этого будет ≪неправильный≫ рисунок — рисунок, имеющий какие-то проблемы, которые вызывают у детей отчаяние (см. рис. 5.17). Зная, что куб имеет прямые углы, учащиеся обычно начинают рисовать его с прямого угла. Зная, что куб опирается на плоскую поверхность, они чертят прямую линию вдоль основания. Ошибки вкрадываются сами собой по ходу рисования, и недоумение учащихся все более возрастает.

Хотя искушенный зритель, знакомый с искусством кубизма и абстракционизма, мог бы найти ≪неправильные≫ изображения на рисунке 5.17 более интересными, чем ≪правильные≫ изображения на рисунке 5.18, юные учащиеся не понимают похвал в адрес своих неверных форм. В данном случае намерением ребенка было нарисовать куб, который казался бы ≪настоящим≫. Поэтому для ребенка этот рисунок — неудача. Противоположное утверждение представляется учащимся таким же абсурдом, как если бы им сказали, что высказывание ≪два плюс два равняется пяти≫ является творческим и достойным похвалы решением. На основе ≪неправильных ≫ рисунков, таких как рисунки куба, ученики могут сделать вывод, что они ≪не умеют рисовать≫.

Но они умеют рисовать, то есть изображения, начертанные ими, показывают, что их рука вполне способна рисовать. Проблема состоит в том, что ранее накопленные знания, безусловно полезные в других ситуациях, мешают им видеть вещь такой, какая она есть, какой она предстает их взору.

…

Многие учителя хотят, чтобы дети в этом возрасте были свободнее, меньше думали о реализме в своем художественном творчестве. Но сколько бы они ни сожалели о пристрастии учащихся к реализму, сами дети остаются непреклонными. Они добьются реализма в своих рисунках или оставят рисование навсегда! Они хотят, чтобы их рисунки соответствовали тому, что они видят, и стремятся научиться этому.

Я полагаю, что дети в этом возрасте любят реализм потому, что они пытаются научиться видеть. Они готовы затратить массу энергии и усилий на решение этой задачи, если результаты будут обнадеживающими.

…

Как система символов, сформировавшаяся в детстве, воздействует на умение видеть

Наконец мы вплотную приблизились к проблеме и ее решению. Сначала о том, что же мешает человеку видеть вещи достаточно ясно для того, чтобы быть в состоянии нарисовать их.

Левое полушарие не обладает достаточным терпением для столь детального восприятия и фактически заявляет: ≪Это стул, говорю же тебе. И это все, что тебе нужно знать. Не трудись разглядывать его, потому что у меня для тебя есть готовый символ. Вот он. Если хочешь, добавь несколько деталей, только не утомляй меня разглядыванием≫.

Откуда же берутся символы? Каждый человек за годы детского рисования разрабатывает собственную систему символов. Данная система закрепляется в памяти, и символы с готовностью откликаются, как только вы обращаетесь к ним, — как это произошло, когда вы рисовали по памяти свой детский пейзаж. Символы также готовы откликнуться, когда вы рисуете, например, лицо. Знающее свое дело левое полушарие говорит: ≪О да, глаза. Вот тебе символ для глаз, тот, которым ты всегда пользовался. Нос? Пожалуйста, вот как его надо рисовать≫. Рот? Волосы? Ресницы? Символы есть для всего перечисленного. Есть символы также и для стульев, столов, рук.

Подведем итог: взрослые учащиеся, начинающие заниматься изобразительным искусством, как правило, по-настоящему не видят того, что находится перед их глазами, то есть у них нет того особого восприятия, которое необходимо для рисования. Они бросают взгляд на то, что находится перед ними, и быстро переводят восприятие на язык слов и символов, опираясь преимущественно на сформированную в детстве систему символов и на то, что они знают о наблюдаемом объекте.