Детские рисунки 16. Изостудия: наброски и Великие реки-2002
Материал, который первоначально задумывался быть полностью в предыдущем посте, невольно пришлось разделить на две части, с первой из которых вы уже знакомы, а вторая предстоит далее.
"Девиз котов везде и всюду - просовывать свои носы..." - писал современный автор в Интернете. Моим девизом того времени, о котором у нас идет речь - а это 8-9 класс - был "рисуй, рисуй что угодно, когда угодно и где угодно". И хотя существенного сдвига из количества в качество (по Марксу) я тогда не наблюдал, однако мое основное занятие давало мне некую душевную гармонию, осознание того, что ты знаешь, что ты делаешь и что тебе нужно, в чем-то даже, возможно, помогало справиться с какими-то из комплексов и психологических проблем. В итоге я не бегал с бутылкой пива, не просиживал часами в подъездах, не повышал свою коммуникабельность и уровень социализации с товарищами, плавно переходящими в собутыльников, а бегал с блокнотом и ручками повсюду. Ну, как повсюду. Еду я в общественном транспорте - на трамвае, например - и рисую. Сижу и жду занятия - рисую. Еду в электричке в сад - рисую. Список можно продолжать.
Сильно в этом мне помогал "этюдник" - на самом деле не этюдник, а ящик с красками, который для меня достала мой педагог Инна Степановна Соловьева. Разумеется, он был не новым, какие-то деньги за него мы тоже заплатили, однако, с одной стороны, это не было заоблачно дорого, как новые этюдники и подобные худ. принадлежности, что продавались недалеко в худ. салоне, а во-вторых, это придавало мне самому определенный вес в своих глазах. В общем я со своим "этюдником" был неразлучен и всюду таскал его, хотя внутри была бумага - как формата А4, так и сложенные четвертинки и блокноты, черные ручки и карандаши.
Благодаря "семейным связям" - мама работала в педагогическом университете - я не только довольно неплохо знал историю мирового искусства, так как с детства был окружен книгами и репродукциями ботичелли, ренуаров и суриковых, но и довольно часто вместе с учениками школ, в которых мама работала, и студентами посещал разные музеи города. Несмотря на то, что это было очень интересно и здорово, как вы понимаете, для малообщительного ребенка находиться в обществе незнакомых людей непросто. И тут снова мне помогало мое основное занятие - я мог углубиться в процесс зарисовок, набросков, совершенно не обращая внимания на неловкость или других людей.
Во время одной из таких поездок я со студентами, наверное, тогда первого курса, посетил Щелоковский хутор - Архитектурно-этнографический музей-заповедник, музей деревянного зодчества. Как написано на официальном сайте музея, он включает памятники деревянного зодчества - уникальные образцы русской архитектурно-строительной культуры конца XVII - начала ХХ вв. Территория музея составляет 35,9 га и представляет собой участок леса 1 категории (памятник природы регионального значения), разделенный двумя глубокими оврагами на три неравных части. Музей был создан на основе Музея архитектуры и быта народов Нижегородского Поволжья, открытого 3 июня 1973 года.
Память о посещении Щелоковского хутора в детстве хранит небольшой блокнот и несколько пожелтевших ристов с зарисовками и набросками, вот они:
Как все поняли, это обложка этого блокнота, по наклейке на котором можно датировать сами рисунки 2001 - 2002 годом.
Справедливости ради стоит сказать, что начал рисовать в блокноте я еще до посещения музея, поэтому в самом начале там довольно много разных видов природы, которые вряд ли относятся к Щелоковскому хутору:
"Лучи света" - это, разумеется, ластик, который, впрочем я презирал и почти не использовал, разве что в случае с вот такими "спецэффектами".
Да, забыл сказать, что рисунки из блокнота представлены тут в хронологическом порядке, то есть так, как они следуют друг за другом:
Можно предположить, что эти наброски были сделаны мной по пути в электричке в сад (или из него), на островке с деревьями выше вполне может быть что небольшой островок у озера, расположенного недалеко от поселка Сортировочный, мимо которого проходит железнодорожные пути.
А эти дома в зарослях травы - предмет моего удивления и восхищения в детстве, их можно было увидеть, когда проезжаешь от станции Кондукторской к Петряевке. Из окна вагона казалось, что вокруг домов все затоплено болотом, кругом камыши (рогоз), болотная вода и ряска. Так ли это на самом деле - сложно сказать. Но мне казалось, что живут в этих домах какие-то особенные люди, способные при выходе их своего дома ходить по воде.
Попадаются в блокноте и отдельные зарисовки цветов, вот тут ирис, или веток деревьев:
Ну и еще несколько пейзажных почеркушек:
Что за "башня" не знаю, но явно она имела какое-то железнодорожное применение...
Встречаются и относительно неплохие деревья:
Думаю, что по буйству шрихов и линий понятно, какой яркий у меня тогда был темперамент.
Вот и рисунки черной шариковой ручкой:
Пожалуй, следующий набросок стоит добавит ьв какой-нибудь психологический тест с заданием "а что вы здесь видите?" Я лично вижу в правом нижнем углу морду пса, который застунчиво, виновато и с легкой укоризной смотрит на кого-то снизу вверх:
Следующий набросок с пейзажем определенно точно был сделан мной с картины педагога нашей изостудии Владимира Алексеевича Сергеева, которая висела раньше на стене над печатным станком для гравюр. Вообще работ Владимира Алексеевича было много в студии, и к цветам и колориту его картин я очень привык, они ощущаются как родные. Думаю, во многом именно его работы и сформировали у меня восприятие цветов окружающего мира, которое переносилось и переносится мной на рисунки.
Отчетливо помню, как делал следующую зарисовку в поездке - мы тогда пропускали встречный состав и стоялои в ожидании:
Далее как раз и начинаются те самые наброски, сделанные в Щелоковском хуторе, которыми и завершается блокнот:
Помимо карандаша и ручек я дополнил рисунок черным маркером, который, на удивление, не испортился с годами, не расплался и не слинял. На рисунке легко узнается печка, самовар, большой горшок...
Если верить подписи на рисунке, то две палки перед нами - это древний утюг. На круглую штуковину накручивали ткань и одежду, а гладили вот такой второй деревянной доской, поверхность которой была немного зубчатой.
Думаю, что на это рисунке овин для хранения зерна. Ну, а в овине, как вы знаете, живет овинник, так же как в доме - домовой, а в бане - банник!
Хорошо узнаваемая керосиновая лампа.
Последний рисунок из блокнота, однако после его завершения я рисовал уже на больших отдельных листах, некоторые из них далее:
Вероятно, я просто дорабатывал сделанные ранее наброски в маленьком блокноте, перенося какие-то из них на большие листы:
Хотя некоторых рисунков в блокноте просто нет, например, вот этих старинных часов.
Керосиновая лампа, впрочем, легко узнается, как и самовар с печкой.
А это фрагмент причудливого резного деревянного стола со скатертью и, очевидно, деревянной миской.
Самые разные виды посуды действительно завораживают, это вам не просто горшки! Ну а появление фрагмента шкафа с одеждой тоже неслучайно. Чтобы экскурсия и посещение музея было нам бесплатно - существовала договоренность, что мы предварительно помогаем работникам музея. Весной - в начале лета эта помощь была простой: мы вытаскивали из сундуков одежду и белье и вешали просушиться после зимы на солнце. Был, правда, однажды случай, когда особенно суетливый студент разбил слюдяное окно XVIII века... но этим студентом был не я, я еще тогда учился в школе.
Посещение Щелоковского хутора и возможность там рисовать оставили у меня самые приятные и добрые впечатления. Тогда музей еще не был постоянным местом сборища всяких разных псевдонеформалов и проведения всевозможных мероприятий от языческих плясок до дней бобра и хавроньи, ролевых фестивалей, реконструкций боев против Наполеона в Великую Отечественную и пр. пр. пр. Все это, конечно, хорошо, однако, на мой взгляд, чрезмерное количество самых разных, порой противоречивых по смыслу действ сделало музей привычным местом, которое выбирают из-за красивой (и пока не загаженной) природы, а про архитектурные и другие экспонаты все как позабыли. Да и зачем помнить о деревянных избах и плошках, когда можно дрыном помахать?
Наброски природы, утвари и домов - это прекрасно, - скажете вы, - но где же их результат, получилось ли что-то из этих набросков, привели ли они к чему-то большему? И вот здесь кроется огромная и важнейшая проблема для любого автора. Как из набросков сделать большую целую работу? И... ответов на этот вопрос я не знал.
Одним из значимых событий моих последних лет обучения в изостудии Дворца им. В.П. Чкалова стало наше участие в Международном форуме Великие реки-2002. Ну, нельзя сказать, что мы там участвовали как участники, это уже намного позже я выступал на одной из секций с докладом (который, однако не опубликовали и потеряли, хотя и дали грамоты за участие), - нам было отведено место на асфальте перед главным зданием Нижегородской ярмарки, где проходил сам форум (во всяком случае, главная и торжественная его части) для росписи. Предполагалось, что мы будем разрисовывать асфальт мелками, как это обычно и делают дети, как это и делали другие участники от других учебных заведений.
Для нашей изостудии это было несерьезно. Не тот уровень. делом чести было сделать что-то совсем другое. И наши педагоги решили, что самый лучший вариант - это рисовать по асфальту красками, то есть гуашью. Идея, безусловно, прекрасная, хоть и недолговечная. Но вот мы стали готовиться к мероприятию...
И начался ужас. События, которые происходили во время подготовки к участию, до сих пор сохранились в моей памяти как один из самых стрессовых моментов моей жизни. Не помню, сколько именно дней мы готовились. Однако за это время я почти не спал, не ел, посещал изостудию в течение всего свободного от основной учебы в школе время и безуспешно пытался сделать хоть один болнн-менее подходящий этюд, который бы не вызывал критики со стороны моего педагога. Да, в ежовых рукавицах Инна Степановна держала всех, однако в случае со мной они были не просто ежовые, а даже дикобразные. Как бы я ни старался - все было плохо. И хотя сюжет вроде бы утвердили - закат на озере с камышами на переднем плане (кажется, там были еще и стрекозы), о вот с этюдом... все было плохо.
Представьте, что вы только закрепили к планшету лист бумаги размером А1, только взяли кисть и нанесли четверть листа поддмалевка, как к вам подходит педагог, говорит, что все не то, все не так, все плохо, ужасно, все это никуда не годится, лист надо убрать и разрезать на палитры, а вам взять новый и рисовать все заново. Проходит еще минут пятнадцать (ну двадцать или полчаса - не так уж и важно, сколько именно), как ситуация повторяется. Затем снова. И снова. И снова.
И за это время подобной гонки узнаешь о себе много нового, что ты недостаточно прилежный ученик, что надо бы вообще бросить в школу и туда не ходить, а целыми днями рисовать, что вот другие ученики (кто именно мы поговорим в следующий раз) молодцы, а ты вообще второй с конца. И ведь если бы всем было наплевать - то тебя бы не трогали, а тут наоборот, забота заботливая, а ты неблагодарный не способен это оценить и стараться как следует.
В общем, нетрудно догадаться, что этюды у меня и правда не получались. Сколько их было - я не знаю, скорее всего какую-то часть из них я просто выкинул, сжег или они ушли на палитры, а несколько лежали в тубусе в самом темномуу глу - не знаю зачем, видимо, не нашел в себе силы еще раз к ним прикоснуться. Еще парочку подобных я нашел пару лет назад, когда убирались в изостудии, и быстренько, пока никто не видел, утащил их к себе домой. Они есть и сейчас как немой символ моего тогдашнего полнейшего фиаско, и те, что сохранились у меня дома, я демонстрирую далее:
Здесь еще есть намек на какие-то части композиции в виде желтого неба, воды и камышей, однако бОльшая часть работы испоритлась - краска просто отвалилась с листа, который долгое время находился в свернутом состоянии, поэтому о какой бы то ни было живописности тут говорить не приходится.
Не знаю, почему я стал тут избавляться от камышей и замазывать их...
тут даже толком ничего не успел, только начал работу, буквально пять - десять минут и... заново.
Вариант с солнцем нравится мне больше других, так как тут действительно больше самых разных оттенков, настоящее буйство красок - в общем-то все те эмоции, что были у меня в душе в тот момент.
И вот наступил день Х. За отведенное время я нарисовал свой пёйзаж с закатом и камышами. Получил ли я хотя бы намек на похвалу от педагогов? Нет, наоборот - меня отругали за то, что я стал рисовать рядом с другой работой, схожей по колориту, где был изображен Нижегородский Кремль во время заката.
Ирония еще и в том, что фотографй наших рисунков - не сохранилось. На моей памяти было вообще всего только 2 фотографии, причем одна была совершенно косой (да, там, кажется, был кусочек моей работы), а вторая - общая. Я разместил ее в заголовку поста, и добавлю сюда еще раз:
Слева направо: Инна Степановна Соловьева, наш педагог, мальчик, котрого я не помню, в джинсовых штанах и джинсовой рубашке наш ученик № 1 Антон (о нем мы еще поговорим в следующий раз), автор того самого "Заката над Кремлем", снова студией, которого я не помню, затем в полуспадающей зимней шапке стою я между братьями Аникеевыми, младший из которых ниже и стоит чуть впереди, - совершенно не помню, что они рисовали тогда, в центре - наш педагог Владимир Алексеевич Сергеев, а из всей остальной массы справа сегодня я помню и знаю лишь четверых. Крайняя справа - Ольга Николаевна Басова, в настоящее время педагог изостудии, кстати, тоже есть тут, на иллюстраторах. В желтой куртке наверное Оля Уварова (теперь уже Круглова) - совсем недавно открылась ее первая персональная выставка как художника-иллюстратора (тоже есть тут на сайте). Слева от нее - Таня Носкова, теперь уже Татьяна Сергеевна, тоже в настоящее время педагог изостудии. Внизу среди трех девочек знаю только ту, что в центре - это Юля Горбушина (теперь уже Рябова) - сейчас она тоже преподает и рисует.
Мероприятие на Выликие реках закончилось внезапно, всю воду быстренько вылили под росшие тогда там елки, и в итоге я так и не успел вымыть руки. Так и пошел поехал домой в маршрутке в испачканной куртке, джинсах и с цветными руками под аккомпанемент удивленных и шокированных взглядов своих попутчиков.
Вышел ли я из произошедшего сам для себя победителем? Едва ли. Скорее радовался, что этот ужас наконец закончился и я могу забыть о нем, нормально спать и есть. Однако что я вынес для себя, так это то, что методы психологического давления, прессинг, сжимание личности в ежовых рукавицах - помогает и действует эффективно - далеко не со всеми. Одному это необходимо. А другой впадает в панику, ступор, испытывает стресс. Его такими методами можно довести хоть до самоубийства. "Так делать нельзя" - решил я тогда для себя и всегда об этом помню, когда выхожу к очередным студентам или ученикам.
Еще события весны 2002 г. сильно повлияли на мое дальнейшее решение бросить изостудию. Но было это еще только через год, о котором м поговорим в следующий раз.
