Дом скорбей всея Земли

Раздолье вечернее — сизая, пряная тьма…

Здесь горе ступает по серой, горячей земле.

И если Всевышний позволит сойти мне с ума,

То я воспылаю лампадою горней во мгле.

О, море дурманное — марево да конопель…

Мой ладанный месяц уходит в бездонную смерть,

А ветры ныряют в небесного свода купель,

И с ними планида ночную несёт коловерть.

Кружит надо мной серебристой метели пыльца —

Так звёздами падает август в остывший ручей.

А хижина — в поле, и свет восковой от крыльца

Бежит к горизонту по нитям дрожащих лучей.

А в хижине говоры — женщины варят кутью.

Любая из них и вдова, и сестрица, и мать.

И каждая плачет, а в пламени угли поют —

Страда в этот раз им велела и петь, и страдать.

Сейчас во дворе летним сном притворилась война,

В траве светлячковые свечи всенощно горят,

И шепчет колодец во вдовьем саду имена

Сынов и мужей, обратившихся в пепел и чад.

А я тут лежу, под сермяжною тканью полей —

Неведомо кто без креста, без молитвы в руке,

И каждое лето поёт надо мной суховей

Про русское горе на змеевом, злом языке.

Вячеслав Карижинский.

Интересная серия

+

+!

хорошо

+++