Чем станешь ты, моя поэзия,
когда закроют мне глаза
и, тоньше лазерного лезвия,
смерть отсечёт пути назад?

Ты станешь крыльями незримыми
для тех полётов наяву,
что снятся мне ночами зимними
пока, бескрылый, я живу.

Живу, как бабочка февральская –
павлиний глаз на чердаке,
и снятся мне просторы майские
и я, летящий налегке…

Ты станешь пропуском и паспортом
в мои края Его Страны,
и мимо стражи строгой запросто
пройду без страха и вины.

Ты станешь мне путеводителем
по воплотившимся мечтам,
и по тебе, как по наитию,
найду открытый всем ветрам,

открытый солнцу, звёздам, радугам,
луне, дождям, цветам, гостям –
друзьям бессменным, бывшим недругам,
«хорошим» и «плохим» вестям;

открытый Божьему Творению
огромный, как Творенье, Дом,
невероятный, как прозрение,
твоим воздвигнутый трудом,

моя волшебница-поэзия,
супруга, муза, госпожа,
моё безжалостное лезвие,
мои прозревшие глаза.

И я войду в свои владения
и осознаю до конца:
твои, поэзия, видения –
эскизы к Вечности Творца.