Картина из авторского альбома живописи и графики “Александр Оболенский” издательства М.Скарус, Москва 2008. Посмотреть развороты альбома можно по ссылке:
https://illustrators.ru/products/6473

Отрывок из повести "Город - Остров"

...Мальчик Коля рассказал, что остров - вовсе не остров: «Мы живем на панцире уснувшей морской черепахи. Скоро она проснётся и нырнёт, и мы все утонем». И правда, остров был похож на панцирь или кожистый хребет древнего морского чудовища. По молчаливому согласию жители не копали землю и не пахали огородов, словно боясь разбудить живую землю. Островитяне не знали и не помнили, как очутились в городе. Этот вопрос ставил собеседника в тупик. Кто рассказывал, что жил здесь всегда, сколько себя помнит, как Ассоль. Кто-то оправдывался, что ушел от жены жить на дачу. Кто-то с трудом вспоминал, что рыбачил, купался или даже тонул и выплыл к острову. Жителей объединяли две вещи: полное равнодушие к собственной судьбе и цвет глаз. У всех глаза были различных оттенков синего цвета: от выцветших голубых до тёмно-синих. И почему-то ни у кого не возникало мысли покинуть Город - Остров.

Город был вовсе не город: беспорядочно расположенные улицы, теснящиеся дома, большой длинный трёхэтажный барак, неуловимо напоминавший подводную лодку, в котором, похоже, никто не жил. Некоторые дома были странно-красивы и похожи на потерпевшие крушение космические корабли, наполовину вросшие в землю, выбросив в сигнале sоs высокие ржавые антенны. Другие дома выглядели вполне обычно и заурядно. Люди не обрабатывали огородов, зато с изобретательной любовью водружали на своих заросших участках пугал - security. Творческая привычка русского человека делать новогодние игрушки из перегоревших лампочек и лебедей из старых автопокрышек превращала огородные чучела в фантастические и нелепые образы. Возле одного дома стояло чучело, похожее на пьяного мужика, пляшущего вприсядку. В другом месте торчал на шесте сделанный из чурбака инопланетянин, руки которого вращались при порывах ветра. Нередко весело выкрашенные разноцветной краской деревянные заборчики сменяли старые рыбацкие сети, натянутые на колья. Улицы часто заканчивались тупиками, иногда спускались в тёмные овраги, поросшие спирально растущими кустами колючей ежевики. На огромном пустыре, где росла гигантская крапива, и обильно цвёл большими розовыми мётлами иван-чай, высилось старое деревянное зернохранилище, похожее на мавзолей. На нём красовались нарисованные краской из баллончика двухметровые буквы: «Виктор Цой жив!» Поодаль стоял ржавый, когда-то оранжевого цвета, огромный экскаватор...