прошлым летом был случай. Забрел к нам на участок кот. Тощий, драный, на длинных лапах. Соседка слева сказала, что кот вроде ничей, но зовут его Максим. Летом кормится по дачам, а зимой откочевывает на другой конец поселка, где богатые коттеджи,- к сторожам. Что удивительно — хвост у кота был крючком, как у лайки. То ли собакот, то ли котособака. Сначала осторожничал — сожрать объедку норовил, а от протянутой руки шарахался. Ну мы приманили, зазвали, обласкали. Постепенно пообвык. Увидев на столе колбасу садился на задние лапы, а передние складывал молитвенным жестом. Через недельку-другую совсем освоился и обнаглел. Перестал жрать гущу от супа, требовал чего получше. Провонял террасу. Привел жену с сыном. Жену его мы тут же назвали Хабалкой. Льстивая серая подлиза втиралась в доверие, нахально лезла с нежностями, дистанции не чувствовала абсолютно. Хабалка и есть.
Маленький пепльно-серый котенок сначала получил имя Дымок. Но потом я вспомнила, что были при совке гадкие сигареты без фильтра с таким названием и придумала ему более благозвучное имя — Димосий. Сокращенно Мося.
Семейство утвердилось в нашем доме, обзавелось собственной посудкой. По вечерам клянчили кусочки, потом, сытые, лежали у камина и смотрели в огонь. Гоняли с нашего участка всех окрестных котов и кошек.
— пошли все вон,-орали
-здесь наш хавчик!
Но вот сосед справа, отставной разведчик, прикупил себе мейнкуна. Наверное раньше работал по Германии — назвал кота Гросс. Сначала на двор его не пускал, боялся что сопрут. Гросс вскоре оправдал свое имя и достиг неимоверных размеров. Держать его дома стало бессмысленно — огромный рыжий оковалок, сам кого хочешь сопрет.
И вот полола я как-то сорняки и вдруг неслышно появляется соседский Гросс. Глаза неземные, на ушах кисточки, все как полагается. Макс немедленно возбудился, зашел за куст и орет оттуда
-Это кто тут нарисовался, фраер городской, колбасу мою сожрать хочет, выходи на смертный бой, если ты мужчина!
Гросс подходит бесшумно, неземными глазами смотрит
-Ну вот он я, и что?
Макс, изрыгая ругательства, пятится ко мне поближе, Гросс наступает по-прежнему молча, смотрит приветливо.
Все это продолжалось довольно долго. Наконец Макс спрятался за мою могучую спину, выглядывает как из-за укрытия и давай вовсю пальцы гнуть
-Держите меня семеро, урою, порву как тузик грелку!
Ну все, думаю, сейчас на моей свежеполотой клумбе устроят свалку! И шлепнула их рукавицей по ушам. Заорали, понеслись, сцепились.
Бодалово продолжалось все лето, при том, что Макс матерый бычара, всех кошек в округе оприходовал, а Гросс еще котенок-подросток.